В феврале 2011, Пещера Московская. Мы вышли к сифону в пещере «Московская»!!!Мы снова вылетели в Московскую. На этот раз исследования развернулись на глубине более километра. |
 |
Первая наша экспедиция в Московскую состоялась зимой 2007 года. Мы полетели знакомиться с пещерой. Женя Стародубов так аппетитно нам всё расписал за предыдущие пару лет, что мы все загорелись идеей. А вышло вот как.
Район озера Дзоу наша команда начала регулярно посещать года с 2002. Мы исследовали там несколько небольших пещер, углубили почти вдвое итальянскую Only stones, нашли и прошли до 450м пещеру Вятская. А в это время Евгений Стародубов также приезжал каждый год в этот район и постепенно к нам присматривался. Посмотрел, да и решил сагитировать нас на исследование Московской. Не сразу и мы созрели. Сомневались, думали и вот, в конце летней экспедиции 2006 го наконец-то решились. Сходили к входу в пещеру. Он представляет собой вскрытый, по-видимому, ледниковой деятельностью небольшой меандр, уходящий вглубь скалы. Для ориентира при откапывании пещеры мы натянули сверху скалы, ровно над входом, верёвку. Кое-что забазировали для предстоящей поездки.
И вот вертолётом ВВС Абхазии мы были доставлены на заснеженный гребень в урочище Дзоу. Метким взором по характерным изгибам белых холмов Стародубов показал нам место для копания и, как оказалось, почти не ошибся. Утром следующего дня семиметровый шурф вывалился в воздушную камеру возле пещеры. Навеска пошла не так бодро, как нам бы хотелось. Несмотря на то, что перед нами в пещеру уже ходили по СРТ, пару-тройку коробок спитов пришлось заколотить. Здесь, вероятно, не лишним будет отметить, что Московская по отзывам побывавших там летом представляет из себя водосточную трубу, по которой весьма затруднительно и опасно передвигаться не зимой. Поэтому летние посетители жмутся в чердаки, к дальним стенкам колодцев и т.д., что, как говорят, мало помогает. Мы же изначально рассчитывали на добротный зимний межень, поэтому, если и не били крючья в пол, то только потому, что ложиться не хотелось. Лагерь поставили наверху Гремучего колодца. Экзотическое место. На глубине около 550 метров красивый тихий меандр уступом спускается к каменной насыпи, за которой наклонная галерея метров 15 шириной, сплошь заваленная живыми камнями, спускается к жерлу большого колодца. По одному из бортов колодца идёт пятиметровая полочка, на которой мы и выстроили площадки под две палатки. Вода сочится по стеночке и капает, так что с водопроводом проблемы не возникло. Проблема возникла с одним из возможных продолжений. Под этим самым Гремучим колодцем находится засыпанная камнями узость, в которую утекает «основная» вода пещеры. Дальше уже не наблюдается такого водотока. Ну и как-то само собой это место упоминается всеми «Москвичами» как перспективное для прохождения. Вот тут-то и порылась у нас одна двойка, другая, но энтузиазма не почувствовал никто. А вот на дне многим понравилось. Ну, то есть шклява, узко, неудобно, но, по крайней мере, очевидно, что с добрым словом и перфоратором можно идти. «В Вятской мы так же рубимся на трёхста, что ж на девятиста не попробовать?» На том и порешили. Оставалась проблема вентиляции. С тягой воздуха было не совсем понятно, существовала опасность надышаться, если работать бензиновым перфоратором. Кроме донной части Женя Кузьмин с Андреем Шуваловым посмотрели среднюю часть. Искали в районе колодца Ветра и колодца Корягина и, если во втором месте ничего путного не углядели, то от начала колодца Ветра наметили заначку на восхождение.
Так или иначе, но первое знакомство состоялось, информация была заложена в подкасочное пространство спелеологов, и по возвращению в Москву мы начали обдумывать возвращение в Московскую. Через год, зимой 2008 года в слегка изменённом составе, но с неизменными намерениями достичь центра Земли мы собрались на аэродроме Сухуми. Август 2008 ещё не наступил, и жить на аэродроме ещё разрешали. В Сочи аэропорт занесло метровым слоем снега, да и Абхазию засыпало. На лётном поле подтаивали грядки снега. Прогнозы обещали всякое, и мы, прождав сутки впустую, решили при призрачной даже надежде лететь. А если не удастся сесть на Московской, сядем на Бзыби, там у нас в Пантюхинской забот полон восходящий меандр. Сказано – сделано, и облако, компактно закрывшее урочище Дзоу подвигло нас на стометровые восхождения в п.им.Пантюхина. Московская в тот сезон осталась без исследователей.
Следующий год был кризисным, никто в зиму не собрался, а вот к экспедиции этого, 2010 года решили готовиться основательно. Основной целью решили поставить работу на дне. Перфоратор всё-таки решили взять аккумуляторный, но заряжать его прямо в пещере. Для этой цели придумали затащить в лагерь генератор. Объёмы и предполагаемое направление тока воздуха должны были позволить заводить его безопасно. Также предполагалось отдельными группами делать выходы на восхождение и исследование других подозрительных участков.
Долго ли коротко собирались мы вернуться в Московскую, но в последний день февраля 2010 года мы снова стояли на знакомом заснеженном пупыре, щурились сквозь тёмные очки на яркое солнце и дивились следам спортивного прогресса. Всё урочище Дзоу от верхнего перевала, глаза Динозавра и до самого озера было исчерчено прямыми и волнистыми линиями лыжных и сноубордических следов. «Хели ски»,- выругался кто-то и был прав, вот уже года три мы конкурируем с экстремалами от лыжного спорта за место в единственном абхазском коммерческом вертолёте. Пока что паритет удаётся удерживать.
Вытоптали площадки под палатки, распаковали лопаты и начали копать. Копали шурф над входом в пещеру и снежный грот для кухни. Через несколько часов кухня заработала, а подкрепившись народ вскоре докопался и до пещеры. Всё произошло так стремительно, что Женя Кузьмин даже собрался тут же и навеску пойти вешать, но подошло время ужина, и спелеоподвиги решили отложить до утра.
С погодой нам поначалу везло. Солнце пригревало, под землю лезть не хотелось, но надо было, и мы пошли. Пошли с навеской. Затем Костя Зверев с Таней Ахметшиной (Гнедаш) вышли к Ласточкиному ходу, локальной узости метрах на 100, чтобы подрасширить её перфоратором. Следом потащили груз. На следующий день навеску продолжили, а на третий день на 600, в Гремучий колодец ушли с лагерем. Как раз в это время испортилась погода наверху, пошла пурга, и группа, уходящая последней, убегала в пещеру с радостью.
Потянулась размеренная пещерная жизнь. Спелеологи завтракали, наскоро переваривали съеденное и разбредались по пещере. Кроме донных работ, двойка находилась на восхождении, задуманном в 2007 году в начале колодца Ветра, а ещё почти сразу возле лагеря нашли старый обвальный меандр, идущий как бы над основным ходом, но уходящий несколько дальше него в плане. Туда тоже выходила группа. На семистах метрах под руководством Жени Стародубова построили площадку под лагерь для работы в нижней части пещеры, но решили пока остаться в старом лагере. Здесь объём зала и ток воздуха гарантированно позволяет включать генератор и не задохнуться. На дне решили работать двойками по 4-5 часов. Как раз, чтобы высадить два аккумулятора из четырёх. Затем их сменяла «вечерняя» двойка, а первые уходили в лагерь заряжать аккумуляторы. Таким образом мы не сползали в ночные смены.
Первые две смены мы шли по руслу ручья, прямо по дну. Однако вскоре Рома Зверев, полазив по верхам, обнаружил, что метров шесть вперёд можно уползти вторым ярусом. Но спуститься оттуда вниз ему показалось очень узко. Возвращаясь в лагерь он рассказал об этом Петру Любимову, который с Артуром Яковлевым шёл нам на смену. Въедливый Петя полез всё лично проверить. И решил, что там стоит попробовать пробиваться. Немного подрасширив узость они смогли спуститься на пару метров. Оказавшись, таким образом, впереди нашего «забоя», но несколько выше его, Петя принял ещё одно, очень важное решение. Он долго приглядывался, принюхивался, намотал Тику на руку и куда-то светил, а затем сказал Артуру, что ломиться нужно прямо вперёд, а не по руслу. Ещё немного проходки, и Артур полез в неизвестные, никем пока не пройденные узости. Начался первопроход.
В лагерь тем временем начали стекаться первопроходцы с других направлений. На восхождении Женя с Ильёй Ахметшиным вылезли по уступам метров на 80. Вымокли, правда, порядком, так как лезть пришлось под бодрым душем, но оно того стоило. Можно лезть и лезть. И рядом с лагерем по сухому меандру тоже пошла ветка. Вывозившись в глине по самый запсвет, вышли к колодцу. Дно его находится ниже дна ближайшего колодца основного хода, то есть ходы не закольцевались, но на дне завал, рыться надо. Так сидели мы вечером и обсуждали результаты и перспективы в ожидании Петра с Артуром. А они что-то задерживались. Мы уже и аккумуляторы зарядили, ночь на дворе, а их всё нет и нет. Тем более мы-то в уверенности, что они в «забое», а там что делать так долго? Насверлил 10-15 дырок и домой, сало есть и чаи хлебать. Но вот задёргалась верёвка, зазвенели карабины. Молчком вылезли, сели переодеваться. Уморились. Но за тарелкой (в смысле за котелком) супа всё же рассказали про свое первопрохождение. Вертикальная трещина, по которой последние двадцать с лишним лет ползали спелеологи в надежде углубить пещеру Московская, закончилась перед Артуром, когда Пётр ещё видел его сапоги. На смену ей пришла горизонтальная. Как сказал нам однажды один старый спелеолог: «Нет, там не узко, просто не высоко». Эта вот горизонтальная трещина и привела Артура к воде. Лужа уходила под свод, одному туда лезть было тоскливо, так что определить сифон это или полусифон, и есть ли возможность пройти дальше предстояло на следующий день Косте Звереву и Тане. А перед этим расчистить подходы к свежему открытию. С утра они, запасшись гидрокостюмом для лежания в луже, ушли на дно. Мы же все решили пойти к ним на консилиум уже по расширенному ходу часа через три.
Дорога вниз не заняла у нас много времени. К тому времени как Костя начал упаковываться в гидру мы уже подошли. Узости нас впечатлили. Возле самой лужи, куда утекал наш ручеёк, несколькими вертикальными трещинами в пластах было образовано небольшое расширение, в котором можно было стоять во весь рост 4-5 людям. Костя оделся и полез в воду под свод. Он минут пять кряхтел, плескался, кричал нам что-то, что мы, хотя и слышали, но понимать даже не силились. В конце концов, выбравшись, он рассказал, что сначала идёт полусифон, потом на несколько метров он заканчивается, но потом вода возвращается и перекрывает ход полностью. Сифон. Перед ним какое-то небольшое, порядка 15см в диаметре отверстие, так что может быть и есть путь обхода. В возможности этого нас укрепляло одно наблюдение, сделанное ещё Артуром: в камере возле сифона не стоит пар, его утягивает. Значит есть где-то ход для воздуха, а значит можно попробовать договориться, чтоб он стал и нашим ходом. Благо, аргументов у нас ещё оставалось. Надо только найти, где их приложить. И здесь самое время подробнее описать место действия. Представьте себе пространство между двумя субгоризонтальными пластами известняка. Высота до потолка не больше метра. Нижний слой местами треснул, по одной из таких трещин течёт ручей, но есть также и латеральные трещины. По ним можно передвигаться, ширина их местами до метра и глубина полметра – метр. И эта пустотная область между слоями достаточно обширная, порядка десяти и более метров по ширине. Скопилось нас на дне в тот выход пять или шесть человек, вполне достаточно, чтобы облазить окрестности и сориентироваться. Таня с Женей устремились в самые теснины, а мы просвечивали и прокрикивали им ориентир от лужи. В результате выбрались они и рассказали, что что-то там дальше может быть. Надо шпурить подходы. Ну, надо так надо. Проведя за этим занятием ещё часа три-четыре, мы тоже полезли посмотреть, что же грозит нам в географической перспективе. Сначала Петр раздолбил какой-то лаз, выведший нас обратно на воду, а проползя немного дальше по тесному прокатному стану стало видно, куда же нам предложено устремиться. Всего в паре метров — близок локоток — вытянутая в руке каска высвечивала краешек какого-то расширения, возможно продолжающийся вперёд ход, песчаный нанос, а чуть сбоку отверстие подозрительно похожее на описанное Костей отверстие возле сифона. Неужели обход? Если удастся прорваться здесь, то это станет очень большим везением. Колотиться на этом участке очень неудобно, но, похоже, не так уж долго. Непонятным оставалось насколько впереди по ходу воды мы находимся, и не заткнётся ли всё уже через два метра. Вечные проклятые вопросы русской спелеологии. На всякий случай поискали альтернативный вариант. Альтернатива не порадовала вовсе. Монолитная переточная сифонная труба 20-30 см в диаметре. То есть, если идти по ней с проходкой, то две? Три? Сколько экспедиций понадобится? С таким настроением возвращались мы в лагерь. Похоже, работы предстоит много. Забрали даже навескомплект. Зачем он нужен в забое с ровным полом?
Вечером провели соцопрос. Вопрос в анкете стоял один. Поедем ли ещё сюда, если халявы не будет, и придётся несколько экспедиций пробиваться по трубе в монолите. С разной степенью дипломатичности такое заманчивое предложение было отвергнуто большинством присутствующих. Радость уже по сути сделанного первопрохода омрачалась сомнениями: «Неужели всё? Вдруг не пробьёмся, и всё, домой, эвакуация».
Наутро Костя с Таней пошли на прорыв к заветному белому песочку. Женя Кузьмин с Ромой Зверевым ушли на восхождение в колодец Ветра, остальные ждали своего часа. Второй сменой на дно пошли мы с Артуром. А спустившись, обнаружили Костю ещё до, а Таню уже после критического сужения. От них мы узнали, что сифон, похоже, обойдён. Во всяком случае, Таня проползла до конца шкурника, вышла в меандр, увидела, откуда вытекает вода. Всё походило на чудо. Неужели везение существует? Взбодрившись от такого славного известия, мы с Артуром протиснулись сквозь не совсем ещё комфортный лаз, бросили ребятам, что вахту мы у них приняли и побежали вперёд по просторному ходу 30см высотой. Действительно, метров через 15-20 мы выбрались в большой меандр. Кроме нашего сифона в него стекал ещё какой-то приток, сбоку приходили глиняные трубы. Интересное место. А меандр уверенно, несколькими этажами, шёл вперёд с небольшим понижением. Вскоре он привёл нас к небольшому водопадику, за которым, забравшись на гряду наваленных камней, мы обнаружили большой для этой пещеры обвальный зал. Метров 50 длинной, около 15 в ширину. Пол довольно круто понижался вперёд по ходу. Дойдя до конца зала, мы увидели уступчик метров 15. Радость наша была велика и ярко выражена. Мы смеялись, кричали маловменяемые междометия, обнимались и снова смеялись. По всем признакам пещера валит. И этот зал… Отличный подарок к 10-летию команды, решили мы и назвали его нескромно: зал Перово-спелео. Что делать, теперь надо идти за перфоратором, верёвкой и провешивать уступ. Вспоминаем, что верёвка лежит под последней навеской, перед всеми узостями, перфоратор у ребят – они остались ещё немного раздолбить щель. Ещё и одеться нужно – пока что железки мы оставляли там же, под навеской.
Проверили – вдвоём с одним мешком сквозь узости до меандра идти 20-30 минут. Не быстро. Костя с Таней не пошли отдыхать, возмутились даже нашим предложением. Всё это время они шпурили. Мы еле забрали у них перфоратор, так они увлеклись. Вернулись в зал, начали вешать. Просверлили отверстие под анкер и тут поняли, что такой мелочи, как молоток у нас нет. Навескомплект-то мы вчера унесли наверх, на восхождение, в полной уверенности, что в этой экспедиции на дне до верёвок дело не дойдёт. Теперь вот анкер забить нечем. Ну, да не беда. Мы же пещерные люди. Забили камнем. Чтобы вывести верёвку в отвес надо бы ещё одну точку забить. Вывешиваюсь, каменный молоток свой за пазуху. По пути начинаю чистить стенку и завал справа от висящих камней. Уходить всё начинает очень бодро, летят такие чемоданы, что я решил, что лучше отведу трассу подальше вперёд. Чтобы ногами завал не трогать. На весу, оказывается, даже просто забить в высверленное перфом отверстие анкер – то ещё удовольствие. Предки, конечно, у нас зверюги были, всё камнем делали.
Пришли посмотреть на первопроход Таня и Костя, из лагеря спустились Пётр с Ильёй, идут с топосъёмкой. Дно колодца оказалось завалено, однако тут же, рядом оказался меандр. Тоже весь завален глыбами разных размеров, но ходы есть. Побродили по нему. Вверх до притекающей воды, вниз везде завалы, вроде, но лезть ковыряться можно. Тут кричит Пётр: «А в гротик с уступом ходили?» Какой ещё гротик? Оказалось у него опять спелеологическое чутьё проснулось, и он нашёл в меандре нужный этаж, где смог пролезть вперёд до расширения, очередного уступчика и небольшого зала. Слазили туда, посмотрели: нужна верёвка. На том и закончили. Пошли домой за верёвкой.
Утром следующего, последнего рассчитанного нами на прохождение дня, Женя с Ромой Зверевым взяли верёвку, которая осталась в лагере, а осталось её неполный мешок, и ушли провешивать дальше. На обратном пути им нужно было оттопить то, что пройдут — остальное уже отсняли по ходу исследования. Договорились, что выпустим их на пять часов вперёд, а потом пойдём за ними снимать навеску с донной части. Вышли почти через шесть часов. Думали, что встретим их по пути. Спустились к началу первопрохода – нет никого. А тащиться-то по щелям не охота, это же понимать надо. Подождали — не идут. Делать нечего, поснимали железки, полезли. Дошли до сифона – нет. Я думаю многим, кто вот так же ждал своих товарищей, не возвращающихся в срок, знакомо это противное чувство гнетущей неизвестности. Руки и ноги как будто тяжелеют, начинает нудно крутить где-то в животе. Гонишь видения того, что могло бы с ними случиться, и на эту борьбу уходит куча сил. Залезаем в шкурник, обходящий сифон, долезаем до самого узкого места, и тут что-то слышится вдали. Кричим, и слышим долгожданные голоса друзей. Подустали, рассказывают, что за тем зальчиком, который мы видели вчера, спустились ещё один колодец, причём приличный, метров пятьдесят, вышли в наклонную галерею, прошли по ней ещё метров около пятидесяти и начали спускаться в каскад. Первый уступ тринадцать метров, там верёвка и кончилась. Второй уступ приблизительно такой же, а за ним камень ещё куда-то летит. Так что, пещера валит, надо продолжать ездить. Вытащили мы с парнями снаряжение под навеску, они ушли, а мы потихоньку сняли верёвки до лагеря.
Следующие два дня мы выходили на поверхность. А выйдя, попали в жестокий буран. Видимость метров десять, над входом намело ещё три метра снега, а те, кто шли с шестисот, без промежуточного лагеря, ещё и попали в небольшой паводок. Вымокли все, а греться негде, вещи в кухне, которую засыпало снегом. Час выкапывали. Вот тебе и весна, середина марта. Хорошо, что на следующий день с утра был разрыв в облачности, и доблестные вертолётчики смогли забрать нас с горы.
Так вот прошла эта юбилейная экспедиция. С хорошим, интересным результатом. Пещеру удалось перевести из разряда «недокилометров» в полноценную километровую. По некоторым оценкам нам, возможно, удалось пройти водоупорный уровень, на котором находится современное дно соседней Дзоу, что сулит хорошие перспективы в будущем. В общей сложности внизу добавлено около 400м хода, перепад глубины -155метров. При наименьшей из старых официальных глубин Московской -970м нынешняя её глубина составит -1125 метров. Кроме того восхождение, которым параллельно занимались Женя «Керченский» Кузьмин, Илья и Рома дало по перепаду высоты 120 метров и продолжается, оставлена навеска. Поздравляем с глубиной всех, кто когда-либо работал в пещере Московская, да и вообще спелеологов. Надеемся вернуться туда следующей зимой.
Состав экспедиции:
Демидов Павел (рук.)
Ахметшина (Гнедаш) Татьяна
Ахметшин Илья
Зверев Константин
Зверев Роман
Кузьмин Евгений
Любимов Пётр
Стародубов Евгений
Яковлев Артур